«Уже давно решили, что искусством может быть любой объект. Почему в моде такого не может быть? Вот я решил, что банка с воздухом — это "одежда"», — рассуждает российский дизайнер Тигран Аветисян. На философской ноте он предлагает зрителю самому расставить границы — какую вещь трактовать как одежду, а какую считать арт-объектом. Легко ли сделать это, когда перед вашими глазами консервная банка с замоченной в краску футболкой внутри? И если это арт, то кто тогда художник — его непосредственный создатель или новоиспечённый владелец, навсегда оставивший на одежде следы своих рук?

В своих коллекциях Тигран дразнит феномен моды, обнажая её несовершенства. Когда сгорающая от любопытства публика на неделе моды в Париже ожидает от него перформанс, дизайнер двусмысленно подчёркивает абсурдность ситуации краской по плащам: «‎Its too late for this message». А застекленные «‎картины», созданные им для CDG Museum, и вовсе оказались хитро сложенными и запечатанными футболками.

Мы созвонились с Тиграном, дабы «‎предвидеть прошлое» и обсудить насущное: его первые шаги в моде и творчество последних лет, броские фразы и фейкньюс, а также совместные работы с glo и Cinelli.
«Уже давно решили, что искусством может быть любой объект. Почему в моде такого не может быть? Вот я решил, что банка с воздухом — это "одежда"», — рассуждает российский дизайнер Тигран Аветисян. На философской ноте он предлагает зрителю самому расставить границы — какую вещь трактовать как одежду, а какую считать арт-объектом. Легко ли сделать это, когда перед вашими глазами консервная банка с замоченной в краску футболкой внутри? И если это арт, то кто тогда художник — его непосредственный создатель или новоиспечённый владелец, навсегда оставивший на одежде следы своих рук?

В своих коллекциях Тигран дразнит феномен моды, обнажая её несовершенства. Когда сгорающая от любопытства публика на неделе моды в Париже ожидает от него перформанс, дизайнер двусмысленно подчёркивает абсурдность ситуации краской по плащам: «‎Its too late for this message». А застекленные «‎картины», созданные им для CDG Museum, и вовсе оказались хитро сложенными и запечатанными футболками.

Мы созвонились с Тиграном, дабы «‎предвидеть прошлое» и обсудить насущное: его первые шаги в моде и творчество последних лет, броские фразы и фейкньюс, а также совместные работы с glo и Cinelli.
О чем вы подумали, когда впервые столкнулись с феноменом дизайнерской одежды? Как вас заинтересовала мода?
Если честно, даже не помню, когда я с этим столкнулся. Долгое время я вообще не знал, что буду заниматься одеждой. Я учился в Лондоне, и, находясь там, я решил перевестись на курс дизайна одежды — и стал погружаться в эту историю.
Почему решили перевестись?
Потому что мне не очень нравилось заниматься промышленным дизайном, на который я тогда учился. Казалось, что я трачу время зря, что никому эта дисциплина не интересна. Наверное, тогда мне было важно тешить эго, быть известным-популярным… Получать удовольствие от своего занятия. Следуя этому, я решил попробовать моду. Для меня, в принципе, любой вид коммуникации интересен. Мне не принципиально чем заниматься — одеждой или мебелью. Но мода — это универсальный язык, который всем интересен. Он повсеместен: магазинов одежды гораздо больше, чем магазинов мебели. Вот так логически я и пришёл к тому, что хотелось бы заниматься одеждой.
Были какие-то триггеры, благодаря которым вы погрузились в этот мир?
В середине моего обучения на первом курсе промышленного дизайна была поездка в Бельгию на Рождество в декабре. И там, в Антверпене, я показался на выставке немецкого дизайнера Bernhard Willhelm'а, сумасшедшего чувака… Посмотрел на его ретроспективы и подумал: «‎Наверное, я так тоже могу…». До посещения выставки мне казалось, что я под это [моду] не подхожу. Потому что люди на факультете моды в Лондоне — совершенно безбашенная каста. Там все мечтают о карьере в этой индустрии с 5 лет. Я таким не был, поэтому мне было немного страшно. Я пришёл к выводу, что попытка – не пытка; это в любом случае лучше, чем проматывать деньги родителей впустую, т.к. обучение было дорогим.
Вы стартовали лет 8 назад — в это же время авангард российских дизайнеров, о которых сейчас знает мир, только-только формировался. Сейчас и их и ваша одежда порой продается в одних концепт-сторах. В то же время создаётся ощущение, что вы держитесь слегка в стороне от российской моды и её ключевых фигур. С чем это связано?
Это не специально получается. Я такой, какой я есть. Я не особо коммуникабельный человек, не очень люблю давать интервью.…

[—Спасибо большое, очень признателен!]

Так получается, что я особо не тусуюсь, никуда не выхожу. Да и меня особо никуда не зовут.
Но в моде же как раз тусовки решают всё?
Это точно. Я это хорошо понимаю и уверен, что это немного затормаживает развитие моего бренда. Но я играю «‎в долгую». Я знаю, что кроме моды, на данный момент, ничем другим заниматься особо не хочу. При этом у меня нет цели стать очень популярным и играть по чужим правилам, как бы это утопично и пафосно не звучало. Мне не хочется подстраиваться. Я верю, что рано или поздно, если настаивать на своей точке зрения, то появится круг людей, которые будут тебя уважать. У каждого свой путь — и я инстинктивно двигаюсь в своем направлении.
Ваша коллекция S/S 2014 вышла под эгидой «‎Nothing Changes». Спросить хочется риторически — насколько этот слоган актуален для вас сейчас?
Это такая мантра, которая со мной будет навсегда. Я до сих пор считаю, что это моя самая лучшая коллекция. Это как ДНК, наверное, я до сих пор в это верю, что ничего не меняется. За 6 лет в моем творчестве точно. Для меня этот слоган протестный. Придумал я его следующим образом: перед тем, как создать коллекцию, я размышлял на тему того, что же требуется от дизайнера, что диктует мода… И решил, что мода всё время требует меняться, придумывать новые коллекции. Так я и пришёл к выводу, что самая «‎панковская» позиция — это не меняться вообще. С этим слоганом у меня было несколько коллекций. И была одна коллекция, сделанная в 2017 году, где я один плащ повторил 12 раз. Не было ни луков, ни фасонов. Один плащ, скопированный и по-разному покрашенный 12 раз.
А панк как музыка на вас влияла?
Да, музыка — это одно из моих основных вдохновений. Особенно рок, панк. В этих жанрах много философии, которую я перенял в своё творчество. На меня с детства сильно повлияли две вещи — рок и скейтбординг, очень смежные, как мне кажется, направления.
То есть, вы прям катались, скейт-панк?
Да. Я и хип-хоп, конечно, слушал, но панк влиял больше. Группа Ramones… До сих пор очень люблю её.
У вас очень много коллабов, наполненных творческими экспериментами. С CDG вышло очень интересно! Можете рассказать предысторию этой совместной работы?
Всё очень просто — два раза в год я катаюсь на недели моды. Во время них туда съезжаются много инсайдеров, самых разных персонажей, владельцы магазинов. На одну из выставок, где я участвовал, пришёл байер магазина и говорит мне: «‎Мы давно следим за твоим творчеством. Хотим закупить коллекцию. А еще хотим предложить сделать какой-нибудь спец. проект». Так всё и сложилось — я придумал две идеи: одна была с артворками, а вторая — с банками.
Можете рассказать технический момент создания банок? Когда я слышал эту историю впервые, был очень поражен.
Я нашёл производство недалеко от Москвы, в трёх часах езды на машине, где производят эти банки. Я туда приехал с футболками и 10 литрами краски — и закатал прямо на месте. А потом отправил в Японию.
На производстве нормально к такому отнеслись?
Ну… Ко мне, в принципе, никто «‎нормально» не относится (смеёмся). Всегда оставляю впечатление о себе, как о сумасшедшем. Но это плюс — потому что меня запоминают на всех этих производствах.
А артворки с футболками было сложно сделать?
Не совсем. Техника достаточно простая: огромный пресс с поверхностью 1.5 метра, как утюг, но размером с плиту, который под давлением запечатывает изделие. Между тканью и этой плитой с краской подкладывается лист, и изображение переносится. Таким образом фиксируются и образованные заломы. Это не столько сложно, сколько длительно: нужно же всё красиво разложить, заломы я тоже хотел сделать особенными.
Какой вообще фидбэк был от работы с CDG?
В основном положительный. Мне лично банки больше всего понравились — это очень концептуально. Еще, что мне понравилось в работе с CDG, у них нет «‎тормозов». Они идеальные заказчики — активно подходят к моим идеям, что помогает мне раскрепоститься. Если посмотреть, то эти две коллаборации переросли в мои основные коллекции. После банок с краской я сделал банки с воздухом — и тоже остался ими очень доволен. Это та коллекция, где я практически не делал вещи. Я поехал на неделю моды с 50 пустыми банками, и это тоже был такой challenge. Я люблю рисковать, для меня настоящее творчество — это всегда про риск.
Создавая ту же банку с воздухом, что вам хочется донести?
Хочется не то, чтобы потролить, но отнестись ко всему с юмором. Наша профессия [дизайнера] не первостепенна, мы не врачи и не учителя. Поэтому серьезно к себе не хочется относится, и к тому, чем мы занимаемся, тоже. К тому же, хочется попробовать расширить границы понимания моды. Уже давно решили, что искусством может быть любой объект. Даже есть такое понятие — ready-made. Почему в моде такого не может быть? Вот я решил, что банка с воздухом — это «одежда». Такими мыслительными процессами я и занимаюсь, работая над каждой коллекцией.
Полуфилософоской историей?
Да, мне это очень близко.
Как получилось сделать работу с Cinelli?
Я сам катаюсь. Начал кататься по городу еще в Лондоне, но два года назад решил вернуться к этому уже в Москве. Решил приобрести себе велосипед — выбор пал на Cinelli. Не очень люблю автомобили, но с велосипедом стал обращаться также, как многие автолюбители с машинами — постоянно за ним ухаживал, что-то дорабатывал. Начал изучать историю с брендом, она у него очень интересная. В этой компании есть две группы — это Cinelli и Columbus. Columbus — это фирма, которая производит алюминиевые, титановые и стальные трубки, но начала свою историю с производства мебели для Баухауса, это 1920-1930-е годы. А Cinelli существует с конца 1940-х, и эта компания часто работала с художниками, например, с Китом Харрингом, очень крутым граффитистом. Другого такого велосипедного бренда лично я не знаю. Это было одним из важнейших факторов, почему я им написал: «‎Я катаюсь на вашем велосипеде в Москве, у меня есть свой бренд…». Они откликнулись на следующий день: «‎Да, давайте что-нибудь сделаем».
Круто!
С ними было очень легко работать. Владелец Cinelli, Antonio Colombo, наверное, сын основателя Columbus, ему лет 70, но сам по себе он совсем «‎ребёнок». Очень эксцентричный, энергичный, смешной, я люблю таких дедушек, которые совсем не стареют.
Зачем тогда нужно было делать совместные работы с glo, Яндексом, вписываться в кампании «‎команды Путина»?
Ну, именно затем, чтобы у меня спрашивали такие вопросы (смеётся). Опять же, мне не нравится ставить себя в рамки. Перед тем, когда я начинаю работать, мне всегда важно получить творческую свободу. Glo и Яндекс готовы креативно подходить к созданию проекта. Тогда почему бы и нет? Да и с кем, в принципе, стоит работать?
Это фейк. Мне написали Mercedes-Benz Fashion Week в Москве и рассказали про «‎команду Путина», которую придумал Овечкин: «‎Хотели бы вы поучаствовать?». Так как я достаточно вежлив, чтобы отказать, я ответил: «‎Ну, отправьте мне письмо о ней, я почитаю, подумаю…» На следующий день читаю в новостях: «‎Тигран Аветисян включён в команду Путина» (смеёмся). Хотя согласия я своего не давал, опровержения никакого не выходило. Ну ладно, думаю, не так много людей что-то про меня «‎копают» в интернете (смеёмся).
Я вообще не хочу лезть в политику, особенно со своим брендом. Мне это не интересно, я в это не верю, я аполитичен.
Но в ваших слоганах прослеживается бунтарский около-политический вайб.
Может быть. Но я имею ввиду, что мне не интересно разговаривать про это напрямую и, тем более, вступать в какую-то партию и ассоциировать себя с ней. Я вообще не люблю, когда бренды этим занимаются — у них же цель продавать одежду и рекламировать себя через эту позицию. Мне кажется, это немного лицемерно.
Nothing Changes
Yes We Can
Как у вас в целом устроена селекция? С кем бы вы точно не стали работать?
Скажу абстрактно — не буду работать с людьми, не готовыми к экспериментам. Для меня относительно не принципиально, что это будет за бренд.
Последние годы в вашем творчестве чувствуется тяга к Италии. С чем это связано?
Я разместил там производство двух своих последних коллекций. И, в общем-то, потихоньку собирался туда переезжать, поскольку был в хороших отношениях с производителем одежды. Но сейчас, в связи со всей этой историей, всё это затягивается и не понятно, куда мы движемся. Поедем мы или останемся? Странная такая история.
Но последние 4 месяца до февраля мы там находились, и, если честно, сейчас очень сильно устали от Москвы. Хочется вновь уехать в маленькое отдалённое место.
Чем это абстрактное «‎место» привлекает вас?
Мне хочется тишины, спокойствия. Я устал от московского ритма. Я скучаю по природе, чистому воздуху, комфорту — с возрастом тяга к нему увеличивается.
На Pitty Uomo 2020 вы показали перфоманс с опрыскивателем «‎Its too late for this message». Что было темой, собственно, для месседжа?
Опять же, это мой «‎панковский» дух. Надо понимать эту фразу в контексте выставки. Питти — это место, где в 30-40-градусную жару можно увидеть очень «‎правильных» и опрятных мужчин в костюмах-тройках. Такое количество элегантных мужчин на квадратный метр невозможно встретить нигде в мире. 3-4 дня очень-очень сильно можно насмотреться на таких персонажей… (смеёмся). Солнце палит — а они в пиджаках, жилетах и рубашках!
Я всегда думал, что на таких мероприятиях, ну… Принято «‎вот так».
Да, отсюда эта фраза. Надо как-то меняться и двигаться в ногу со временем — как-то так я для себя её интерпретирую. Но кто-то недавно подсказал мне совсем другую трактовку… И я как раз выступаю за то, чтобы люди по-своему интерпретировали все эти фразы.
Как вообще вы генерируете лозунги? Крутую фразу сгенерировать очень сложно.
Ох, если б я знал, я бы чаще их придумывал (смеёмся). Не знаю. Что-то читаю, смотрю, где-то подслушиваю, где-то подглядываю. Мне очень нравится фраза из моей последней коллекции «‎Predicting the Past» — «‎предвидеть прошлое». Она была взята из какой-то лекции. Одна из моих любимых фраз «‎Too much civilization» была вынута из коммунистического манифеста. У каждой фразы своя история. Я постоянно ищу какие-то слоганы. У меня папа в рекламе очень много времени проработал, поэтому мне близки фразы, которые легко запомнить. 2-3 слова = catch-phrase. Мне кажется, очень важно, особенно сейчас, когда у людей рассеяно внимание — уметь коммуницировать минимумом фраз и быть легкоперевариваемым.
Была ли у вас мысль использовать весь свой опыт с лозунгами и красками за пределами одежды?
У меня даже было несколько таких проектов. В один из таких мы поехали в курортный городок на Сардинии, Порто-Черво. Город маленький, был построен в 1970-е специально для миллионеров, там куча яхт! Мы поехали, потому что у нашего знакомого был там магазин одежды. И на фасаде его дома мы так и написали: «‎Too much civilization». Прям на въезде. (смеёмся). Получился такой арт-проект.

С прошлого года я понял, что мне очень важно пробовать себя в других сферах. У меня был проект с Фондом современного искусства, где я занимался керамикой, потом в Манеже, где мы создавали скульптуры из пены. Вообще мыслей очень много, просто хочется найти для них правильный момент.
Уже сейчас мы можем наблюдать, каким будет ваш грядущий осенний сезон. На что хотите взять курс дальше? О чем будет ваша весна 21-го?
Сейчас такие странные времена — непонятно, что производить. Нужна ли вообще одежда? Неделя моды отменена. Значит нужно искать новые площадки и формы для выставления своих идей. Я сейчас углубляюсь в 3D и хочу попробовать создать новую коллекцию в цифровом формате. Это очень интересный момент — когда находишь новый инструмент, который помогает может найти новые идеи. До этого у меня был такой момент с iPad — я купил его в начале прошлого года и начал делать на нём новые принты. Начал пробовать новые карандаши, кисти… Велосипед Cinelliбыл полностью нарисован на iPad. В Photoshop или любых других программах их было бы намного тяжелее сделать. В общем, сейчас 3D для меня — это «‎костыли», которые помогают пробовать что-то новое.

Этим я сразу убиваю несколько зайцев. Во-первых, есть ощущение, что когда ты приезжаешь на неделю моды в Париж и Милан, то одежды вокруг становится слишком много. Все начинает напоминать какую-то дурацкую ярмарку, рынок в самом плохом его смысле. Непонятно для чего всё это делается. Хочется переосмыслить весь этот формат. Всё-таки, я пришёл к выводу, что не хочется следовать всем этим правилам, показываться каждый сезон… Есть идея – надо делать, нет идей — не надо делать. Не хочется подстраиваться под кого-то. И всё сводится к тому, что очень важно быть честным, очень важно быть собой. Эти цели я всегда буду преследовать в своем творчестве.
TOO MUCH CIVILIZATION: INTERVIEW WITH TIGRAN AVETISYAN

https://tigran.no/
Instagram: @tigran.avetisyan

Grade Moscow
17 Apr, 2020