Я родился на севере, где принадлежность к субкультуре выдавала посадка шапки на голове. Главной задачей было не натянуть её так, чтобы скрыло мочки ушей, а то можно получить люлей от друзей многочисленных двоюродных братьев. Они называли себя панками и рокерами, хотя не все слушали такую музыку. Один из моих двоюродных братьев (который в то время играл много в локальных группах и, к слову, играет до сих пор) в начале 2000-х гг. показал мне клип Пургена, тот самый «философия урбанистического безвремения» и объяснил кто такие панки и как они живут. Мне очень понравилась эта идея, но моим родителям и родственникам не очень. Они назвали это дурным влиянием и не отпускали на концерты, хотя сами ходили и потом делились впечатлением. Всегда положительным.

После того как в ближайшем от меня городе распались все группы, а это произошло задолго до того, как я мог позволить себе преодолевать путь в 20 км самостоятельно, мой интерес к концертам практически угас. Я слушал что мог найти на рынке в кассетном киоске, постепенно музыкальный вкус совсем скурвился, и я забил на музыку совсем.

Уже в университете я познакомился с Сашей И., который сейчас много лет живет в Одессе. Он оказал на меня большое влияние и подсадил на хардкор и металкор, рассказывал про группы и сцену в целом. Под его влиянием я стал стрейтэджером и перешел на вегетарианство. С этого момента много ездил на концерты и фестивали в Москву и другие города России и Европы, ну и открыл для себя местную сцену. Постепенно мне наскучил хардкор и я полностью переключился в хадркор-панк. Возможно тогда произошло какое-то знакомство с сокровенным, которое до сих пор завораживает меня в этой музыке. Ну а переезд в Питер 5 лет назад дал толчок делать то, чем я занимаюсь сейчас.

Для многих связанных с панком людей рано или поздно наступает переломный момент. В этот момент либо уходят, либо переключаются от «потребления» к «созиданию» внутри сообщества.

Играть я ни на чем не умел, впрочем, как и петь, поэтому я сосредоточился на организации концертов и документировании всего что было связано с панк-сценой в Питере, России и зарубежом (по мере возможности, конечно).

Меня постоянно выводило из себя факт, что когда ты хочешь написать пост про группу к очередному концерту, то для иллюстрации нужно выбрать из ограниченного количества эпик-фишай-блюр фотографий, снятых будто для блевотного локального сайта для вечеринок в клубах спального района, хотя бы одну достойную. Плюнул и купил камеру с рук. Так все и началось.

В определенный момент я примерил на себя роль человека, который зафиксирует все что происходило со сценой все эти годы. Старался снимать все значимые группы, посещал все концерты, постоянно ездил в другие города и страны. У меня никогда не было соблазна работать не в документальном поле. С таким бэкграундом и уровнем погружения это было бы преступлением.

С самого начала и до сегодняшнего дня у меня есть своя концепция того, как должна выглядеть панк-фотография и как она должна репрезентировать весь панк целиком. За ориентир я взял работы Мартина Крудо: не только в визуальной составляющей, но и с расчетом посвятить этой теме большое количество лет.

На концертах меня как занимала, так и занимает музыка, а не посетители концертов. Извините, ребята, я не скину фотографии всем желающим. Наймите уже контент-менеджеров для своих инстаграмов и пусть они снимают вас на концертах во всей красе.

Этим летом очень хочется завершить затянувшуюся работу над фотокнигой, посвященной российской панк-сцене. Материала накопилось столько, что скрывать его больше смысла не вижу. Но еще раньше выйдет зин по мотивам тура питерских банд Fake Fun и Chunder по Индонезии, я отправился с ними в качестве роуди и фотографа. Абсолютно безумное мероприятие вышло, нисколько не жалею положенных на это мероприятие сил, денег и здоровья.

Меня часто спрашивают о разнице между Москвой и Питером в плане сцены. Если такая разница и была, то она сейчас стремительно сокращается. За последние несколько лет очень много групп совершили «визиты вежливости», хотя я до сих пор встречаю в Москве людей, которые считают, что в Питере ничего не происходит. Но мы работаем над развенчанием этого мифа. Пока что единственное отличие, которое бросается в глаза - это отношение к гостям. Сложно ожидать плохого приема от сцены, которая практически на 90% состоит из приезжих, которые к тому же постоянно путешествуют и толком не работают.

Но мое сердце всецело отдано людям, которые делают что-то в громадном удалении от основных тусовочных городов. Москва и Питер могут многое перенять у Якутска, а в отчаянности пробивания туров никто не сравнится с группами из Новосибирска, Томска, Красноярска, Иркутска. Сейчас это именно те места, где живут панк-энтузиасты. Считаю, что эти люди более достойны вашего внимания, чем отечественные и заграничные группы с огромными гонорарами.

Наверное, я могу назвать себя оптимистом. Мне часто кажется, что сейчас сцена растет как в количественном, так и в качественном плане. На концерты приходят новые люди, все чаще приходят те, кого ты не видел много лет. Во многом — это заслуга людей, которые открывают новые места и организуют концерты там.

Но, с другой стороны, сцене очень не хватает новых идей, локаций и сплачивающего ощущения единства и опасности. Было бы круто забить на комфорт и хороший звук и снова на время переехать в гаражи, ангары и опенэйры. Эта мысль не дает мне покоя уже несколько месяцев.

Признаюсь честно, никогда так не разочаровывался как на реюнион концертах и выступлениях старпёр-групп из глубокого прошлого. Это уже шоу-бизнес, а не панк. Поэтому я был и остаюсь сторонником маленьких концертов, где вся публика понимает куда и зачем пришла. Если где-то и осталась искренность, то только на таких шоу. И мне хочется верить, что у этого всего есть будущее.