В августе 2020 года моей карьере фотографа исполнилось 39 лет. Первое шоу я сняла 3 августа 1981 года в лос-анджелесском баре Whisky-A-Go-Go. Мне было 15. Я ходила на концерты примерно год до того, как набралась смелости взять с собой фотоаппарат. Не будучи музыкантом, я все же хотела внести что-то долговечное, вклад в летопись того, что окажется важным жанром - панк-роком. Когда я впервые посетила Whisky с фотоаппаратом, то моя точка зрения вмиг изменилась. Я стала не свидетелем, а участником. И если женщины составляют 49.5% населения планеты, то на концертах их число едва достигало 20%. Следующее, что я заметила: на каждом шоу было очень мало девушек с камерами.

Меня воспитывали родители, у которых были узкие представления о гендерных ролях в обществе (основанные на их пост-депрессивном воспитании), но, с другой стороны, у меня было сильное чувство справедливости, и они заставляли меня стоять за себя и защищаться, когда это необходимо, при этом умудряться оставаться "женственной". Панк-рок полностью отбросил последнее. При попытке сделать кадр мне не оставалось ничего другого, кроме как быть смелой. Я продолжала продвигаться вперед и физически, и метафорически, пока не убеждалась, что нахожусь в лучшем положении для занятия своим искусством - на сцене, рядом с группой.

Я установила границы вокруг себя; я не просто тусовалась, пытаясь пообщаться, а оказывала услуги фотографа и писателя. Я хотела, чтобы все воспринимали всерьез меня, мои снимки и мой вклад в сцену. Когда я была за кулисами, я делала снимки, когда я была в студии, я делала снимки. Камера стала моим личным барьером против сексизма и угрозы сексуального насилия. Защищая камеру, ты защищаешь себя. Не напивайся - защищай камеру. Не принимай наркотики - держи камеру под рукой. Мальчики? Познакомьтесь с моей камерой. Ах да, и с моим отцом, который стоит воооон там, за баром.

Всего этого не произошло бы, если бы не мой отец. Прежде чем я научилась водить машину, он отвозил меня на Сансет-Стрип до клубов, а потом забирал домой. Часто он приходил на концерты со мной. И просто сидел за баром или на заднем столике. Его называли "Большим Стэном", и его уважали все группы, с которыми он был знаком. В 1987 году, когда Джелло Биафра (Dead Kennedys) стал фигурантом судебного разбирательства по делу о распространении поргографии, возглавляемой Типпер Гор и Parents Music Resource Center, мой отец одолжил ему галстук для выступления в суде. Биафра не был осужден. Когда мой отец умер, я похоронила его в том самом галстуке.

© Alison Braun for Museum Of Pop Culture blog