Провинциальный колорит в призме видоискателя, где странные образы из повседневности невольно ломают домыслы и стереотипы связанные “Самарой-городком”. С абсолютной серьезностью, так можно описать подход самарского фотографа Дмитрия Птицына.
Здесь культурный код формирует свои, полные абсурда, причинно-следственные связи: трудно разобраться, какие именно “Жигули” управляют местными жителями — автомобильные или алкогольные. В местах их зашкаливающей концентрации в воздухе начинает веять тем, что можно назвать “провинциальной мистикой”. И Дмитрий старается запечатлеть каждое её проявление.
При этом, вырывая привычные вещи из контекста, фотограф также может вырвать и себя из привычных рамок реальности: результатом одного из таких творческих экспериментов стала документация тура нижегородской панк-группы ПОСПИШЬ ПОТОМ.
Мы поговорили с Дмитрием о бессмертных и, в прямом смысле слова, безмозглых самарских алкоголиках, личной тяги к мистике, собаках, которым не нравятся половые органы голых мошеров, и причинах, по которым “уличный маргинал с камерой” рано или поздно представит кусок новейшей истории отечественного панка. Помнишь ли момент / событие в жизни, после которого ты понял, что фотография может служить инструментом для изучения окружающей жизни? Иными словами, когда восприятие фотографии как таковой разделилось на “до” и “после”? И как всё это сложилось в “локальную документалистику”?
Я начал увлекаться фотографией достаточно давно и как многие другие, снимал своих друзей, тусовки и все в этом духе. Пару лет назад, копаясь на барахолке в поисках виниловых пластинок, я наткнулся на старую фотокнигу с изображениями собственного города. В момент меня осенило, что фотокниги это как и пластинки, артефакты, путешествующие во времени, некое послание в будущее следующим поколениям.
Постепенно мое увлечение переросло в нечто большее, я стал изучать работы классиков и, следуя внутреннему импульсу, продолжил фиксировать на фотопленку все, что вызывало во мне интерес. Достаточно долго я снимал и складывал фотографии «в стол», но близкие друзья убедили, что хорошими снимками все-таки иногда стоит делится. Так и родилась идея локальной документалистики и появилась пара тематических аккаунтов в Instagram, которые являются для меня чем-то вроде записной книжки, где я делюсь отдельными фотографиями из текущих проектов.
Рассуждая о твоей идее “локальной документалистики”, возникает вопрос. Насколько процесс анализа снимка, когда ты запечатляешь событие настоящего, через какое-то время становящееся событием прошлого, сопоставим с внутренними ощущениями? То есть, не находишь ли ты эту документалистику своего рода “самокопанием” и откровением?
Документальная фотография вещь достаточно субъективная, и, как автор, я делюсь своим собственным взглядом на обыденность и события вокруг.
Мое детство прошло не в самом благополучном районе нашего города. Мне трудно давался процесс социализации, хотя я не плохо учился в школе, мне было интереснее тусоваться в плохих компаниях. Деструктивные развлечения в духе битья школьных окон, поджогов помоек, забрасывания мертвых животных в час пик в общественный транспорт были в порядке вещей. Достаточно много пацанов с района уже находятся на том свете или совершают не первую ходку. Мне сложно представить, какой бы оборот приняла моя жизнь, если бы я не увлекся скейтбордингом и музыкой.
Определенно, фотография является для меня откровением, и в какой-то степени отражает внутренний мир, несет ощутимый отпечаток образов из прошлого.
Фотограф, в первую очередь, мыслитель, а не статист. Для меня занятие фотографией — это погружение в медитативный процесс, который близок к рисованию и музицированию, но все-таки сильно отличающийся от них. Каждый раз когда я снимаю людей, я совершаю акт насилия посредством вторжения в их личное пространство. Каждый раз мне приходиться преодолевать внутренние барьеры и ломать себя психологически. И, по большей части, это акт насилия над собой, нежели над окружающими. Только преодолевая себя и выходя из собственной зоны комфорта можно получить настоящую фотографию.
Ты живёшь в Самаре. Соответственно, все твои идеи реализуются, в первую очередь, в рамках этого города. Чем Самара примечательна для фотографии? И насколько самарская самобытность определяет твоё творчество?
Самара это купеческий город основанный в устье рек Самарки и Волги, который славится красивыми девчонками (личное примечание: их почему-то все меньше, возможно из-за ГМО и ухудшения экологической ситуации), жигулевским пивом и космическими ракетоносителями.
Для меня река имеет большое значение, как и для многих других горожан. Местная набережная, в не зависимости от сезона, является излюбленным местом прогулок самарцев. Зимой река покрывается толстым слоем льда, который позволяет совершать пешие походы на другой берег Волги, где взору открывается вполне реальная сельская жизнь.
В летний зной городские пляжи становится местом паломничества абсолютно разных людей — здесь можно встретить как «гопатуру» с отдаленных районов, заливающихся пивком под палящим солнцем, так и модников из центра, парящих своими девайсами, а также местных культурных деятелей, торговцев, прохиндеев, спортсменов и туристов.
С точки зрения фотографии, данные локации позволяют увидеть и запечатлеть весь свет своего города на фоне приятного пейзажа. На протяжении нескольких лет я регулярно делаю там снимки, и в будущем думаю оформить все это в отдельный фотопроект.
В наших прошлых разговорах ты упоминал про “провинциальный мистицизм”. Расскажи об этом подробнее. На примере Самары и других городов. Чем он тебя привлекает и в чём выражается?
Явления, которые меня привлекают, скорее носят характер бытовой мистики — случайные совпадения или события с трудом поддающиеся логическому объяснению.
Однажды я стал свидетелем того, как местного алкаша сбило Газелью. Причем выглядело все достаточно жутко и мы с ребятами думали, что чуваку крышка, так как часть его мозгов осталась на тротуаре, а тело не подавало признаков жизни. Самое интересное произошло через пару дней — он воскрес. Хоть и облик его стал совсем близким персонажу Франкенштейна, как ни в чем не бывало, он продолжал свой рейд по сбору мелочи на пузырь.
Попутно вспоминается другой эпизод — как то раз я топал на остановку и вдруг взгляд цепляется за мужичка идущего мне на встречу. На вид лет 50–60, опрятный, в глаженой рубахе. Я был бы рад пройти мимо, но заметил как его взор обращен ко мне, а уста излагают какой-то вопрос. Сняв наушники, я попросил повторить и состоялся следующий диалог:
— Парень, помоги?
— Чем помочь, Дядь?
— Помоги бутылку открыть!
— Какую бутылку?
После этого, мужичек достает из пакета «Русь» пластиковый балон портвейна «777» и демонстрирует его мне словно новорожденное дитя. Янтарная жидкость в сосуде, очень красиво переливается на солнце, странность просьбы ни сколько не смущает меня. Двумя пальцами я легкостью поворачиваю крышку и в ответ слышу «Спасибо!».
Нумерологи истолковывают сочетание трех семерок как число магов и людей, приобщенных к высшему знанию. Был ли мужик магом или просто его закодировали от вскрытия бутылок, выпустил ли я джина или взял на себя ответственность за последующее алкогольное отравление этого дяди — можно лишь только гадать. Тем не менее, алкоголь является ритуальным зельем, позволяющий достичь состояния измененного сознания и способным как сплотить людей, так и разрушить их.
И если говорить о настоящем мистицизме, то я не могу отрицать своего интереса к различным религиозным группам, сакральным атрибутам, ритуалам, танцам и экстатическим состояниям. Не могу многое рассказать о том, что происходит в других городах, так как не часто путешествую и встречи с представителями различных верований и культов происходят эпизодически. И скорее всего у меня уйдут годы на исследование этих кейсов, так как сейчас я вижу только верхушку айсберга.
Меняется ли твой подход или отношение к делу, когда ты оказываешься в не самой стандартной обстановке? Когда объектом съемки становился не [городской] быт и человек, а нечто другое?
Кажется у меня нет единого подхода к фотографии, в этом плане я достаточно гибкий. И в целом, для себя я не вижу ограничений в плане взаимодействия с различными фотографическими медиумами. И если, допустим, исключить городской быт и человека, я вполне могу себя прекрасно чувствовать занимаясь пейзажной, художественной или даже концептуальной фотографией. Все зависит от идеи и обстоятельств при которых приходится действовать.
Также я не отрицаю цифровую и мобильную фотографию. Часто я использую камеру мобильного телефона, лишь тупо потому что это не привлекает лишнего внимания. Если фотография хорошая, то какая разница на что ты её снял. Другое дело вопрос стилистики и вкуса.
Ты был в туре с ПОСПИШЬ ПОТОМ. Было бы круто узнать всё: и историю, как ты в него отправился, и памятные воспоминания, и впечатления…
В начале лета прошлого года меня пригласили сыграть диджей-сет на фестивале МЕТЕОР, который проходит в живописных местах под Нижним Новгородом. Отправляясь туда, я имел смутное представление о том, что будет происходить, но как обычно «по-умолчанию», я захватил с собой фотоаппарат и небольшой запас фотопленки.
Взглянув на лайнап, к тому моменту, я знал лишь несколько банд, в числе которых была группа ПОСПИШЬ ПОТОМ. До этого я слышал лишь записи, но мысль о том, что я смогу заценить их живой сет не могла не радовать.
То что происходило на фестивале я бы описал как праздник непослушания, объединивший абсолютно разных представителей субкультур, одинаково кайфующих от вкуса самой жизни. Сет группы Поспишь Потом пришлось сдвинуть на ночное время второго дня фестиваля, так как ударника по пути до локации, приняли копы за ношение с собой мачете.
Так или иначе, выступление ПП произвело на меня сильнейшее впечатление — я в буквальном смысле пережил «bad trip», в котором сюрреалистические образы средневековых шутов катающихся на моноциклах сочетались с первобытной агрессивной музыкой исполняемой кучкой орков, для такой же кучки орков бьющихся в экстазе. Апогеем этого действия стало нападение зверя — большущий сторожевой пес неизвестной мне породы кинулся в толпу перед сценой. Покусав пару человек, основной его мишенью стал член самого отрешенного панка, который мошился абсолютно голым. Но, ко всеобщему счастью, трагедии не произошло. Пса успокоили, достоинство сохранили, а праздник непослушания продолжался.
Спустя некоторое время, я разобрал фотографии и отправил свой репортаж чувакам с фестиваля. Всем снимки понравились, и спустя пару месяцев мне написал Ваня Чуваш,предложил отравится с ними в тур по 12-ти городам России в качестве фотографа. До этого я уже имел опыт туров, правда в качестве музыканта, но не понаслышке знал, что подобные путешествия это всегда риск. Я воспринял это как дело чести и в тот же день написал заявление на отпуск. Страхи перед неизвестностью начали одолевать позднее. Прокручивая в голове фестивальные события, морально и психологически я готовился к худшему.
Впечатлений после тура масса и на самом деле очень сложно вкратце описать то, что мы пережили за эти две с лишним недели. Но я могу с уверенностью сказать, что эта поездка стала одним из ярчайших приключений в моей жизни.
До тура я был лишь «шапочно» знаком только с Ваней Чувашом и, запрыгнув в туровый бас, я оказался в компании совсем новых для меня людей. На первой же остановке водитель с погремухой «Матерый» кидает на меня недобрый взгляд и с неподдельной гримасой отвращения открыто говорит: «Не нравишься ты мне, чувак. Как бы ебнуть тебе в душу, сука!». «Неплохое начало тура» — подумал я, ведь он был искренен в своем желании, так как видел перед собой чужака совсем не похожего на панка. Я ценю откровенность в людях, так как если они даже проявляют к тебе неприязнь, ты по крайней мере знаешь, чего от них ожидать. В последствии мы станем друзьями, но первое время я чувствовал на себе давление, которое скорее подогревало мой фотографический интерес.
Отправляясь в подобные приключения, ты перестаешь быть просто наблюдателем, ты уже становишься частью интегральной схемы со своей собственной функцией. Если отдельная часть схемы дает сбой, то скорее всего, встанет весь механизм. В туре важно сохранять ритм, так как вам необходимо попасть из точки А в точку Б за определенное время, и как ни странно, время самый жестокий арбитр, который всегда работает против вас.
Я бы приоткрыл занавесу тайны и поделился туровыми байками, но всему свое время. В данный момент совместно с Ваней мы работаем над фотокнигой, которая будет представлять из себя откровенный туровый дневник, в красках описывающий все, что с нами происходило. Мы очень надеемся найти издателя, чтобы представить кусок новейшей истории отечественного панка в лучшем виде.
Что было важного с точки зрения фотографии в этом туре?
Я старался передать атмосферу безумного дорожного приключения, без прикрас описывая все радости и невзгоды туровой жизни. Более того, для меня было важно зафиксировать локальный колорит DIY-сцены каждого города. Панки везде выглядели по разному, с какими-то своими локальными приколами. Мне было интересно общаться с людьми узнавать больше о местной сцене, культурной среде и жизни в этих городах в целом.
Также для меня было важно сохранять возможность снимать при любых обстоятельствах. Но как обычно бывает в полевых условиях, техника дает сбой, тем не менее, я и ребята результатом остались довольны.
Как считаешь, стоит ли твоей “локальной” истории выходить на другой уровень? То есть, напечататься где-то, издать зин, заявить о себе за рубежом? Ведь, тема то, особенно для Европы и США, интересная — провинциальная жизнь в России глазами её обычного жителя. Или тебе важно именно сохранить “локальность” и оставить всё “для своих”?
Факт появления в медиа-пространстве уже является для меня шагом к выходу на другой уровень. А свои чуваки и так всегда могут зайти ко мне в гости и заценить последние работы.
В глазах большинства обывателей мои снимки чаще вызывают безразличие, реже смятение, а иногда и отвращение. Для них я уличный маргинал с камерой в руках и отсутствием общепринятых моральных принципов за пазухой.
Сейчас я нахожусь в процессе реализации сразу нескольких параллельных фотопроектов. Один из низ посвящен жилому комплексы «Кошелев» — это относительно новый район, находящийся прямо у городской границы и представляет собой страшный сон урбаниста, состоящий из тысяч идентичных домов и улиц. Квартиры в этом районе отличается низкой стоимостью, что влечет за собой формирование своеобразного местного колорита. Так сложилось, что офис компании, на которую я работал, переехал в этот район. На протяжении нескольких лет я документировал события повседневности и сейчас нахожусь в процессе отбора материала для издания в виде книги или зина.
В ближайшей перспективе, я планирую как эксперименты с фотографией и применение смешанных техник, так и более комплексную работу с экспонированием собственных проектов. PHOTOS FOR LOCALS / LOCALS IN COLOR
