У меня было очень типичное славное детство. Когда мне было 8 лет, мы с мамой переехали в новостройку на окраине Витебска, прямо через дорогу от нас шла стройка новых домов. Там я проводил время, по большей части играя со своим другом. Мы копались в земле и находили сокровища войны: осколки бомб, всякие ящики и коробки с немецкими листовками 1941 года, призывающими советские войска сдаться. Один мальчик нашел пулемет, ржавый, но очень крутой на вид. Конечно, наша пионервожатая отнесла его в «красный уголок». Когда мне было лет 10-11, мы ходили в видеосалоны: платишь один рубль и смотришь «Рэмбо» на маленьком экране телевизора в комнате, полной гопников. Я собирал вкладыши от турецких жевательных резинок: Турбо, Терминатор, Дональд Дак. Мы слушали метал в гараже моего друга, в то время как все остальные слушали техно, [с того момента] я до сих пор не люблю Ace of Base. Интернета нет, телефонов нет, жизнь была опасной и захватывающей. В 1989 году все стало труднее, не хватало еды и одежды, люди говорили о гражданской войне, у моей мамы было три работы. Помню, я пошел в магазин, чтобы купить буханку хлеба, и продавец сказал, что его скоро привезут. Я стоял в большой очереди. Когда хлеб привезли, люди дрались за него, я видел пенсионера с окровавленным носом. У нас были продовольственные карточки на сахар, водку, сигареты. В стране царил хаос.

Удивительно, как одна маленькая деталь может изменить чью-то жизнь, в моем случае это была афиша для локального концерта. Я хотел рисовать, и та афиша дала мне понять, что мне совсем не обязательно рисовать кубики и цветы в художественной школе, я могу рисовать что угодно и получать от этого удовольствие. Мы с одноклассниками начали слушать несколько метал-групп и рисовали много черепов, Робокопа и Терминатора. Я знал, что вокруг ходят другие металлисты, но они были словно единороги, мифические и неприступные. Я помню все слухи вокруг андеграундной метал-сцены. Все считали, что металлисты поклоняются Сатане и практикуют кровавые жертвоприношения, наверное, это всё появилось на фоне широко обсуждаемого убийства середины 90-х годов, когда металлист убил своего друга из-за какого-то бытового спора, и общественность раздула этот инцидент. В то время это немного пугало меня, как и разгул употребления наркотиков, особенно клея, который приписывали метал-сцене в то время. Так что я не ходил на металлические концерты в Беларуси. Сейчас я жалею об этом, но тогда концертов было немного, и я был еще ребенком.

Мы с семьей переехали в Филадельфию в 1996 году, и моё первое впечатление об Америке было таким, что она показалась довольно скучной. Мне понравились американцы, они были терпеливы к моему плохому английскому и старались помочь всем, чем только могли. Еда меня не впечатлила, если вы читали книгу Ильфа и Петрова «Одноэтажная Америка», там обо всём этом написано, с 1930-х годов мало что изменилось. Потом я переехал в Нью-Йорк, и это было круто! Я устроился в ресторан быстрого питания и почти каждую неделю ходил в Coney Island High (местное музыкальное заведение), а также в C-squat, Continental bar, CBGB's. Я ходил на кучу концертов, на метал, стритпанк, Oi!, и простой рок, было супер круто! В Нью-Йорке царила суматоха, но в нем ты чувствуешь, что город возвращает тебе много энергии. Ты понимаешь, что должен где-то быть, что-то делать, творить, знакомиться с новыми людьми, всё это обостряет твои чувства.

Я учился на факультете иллюстрации в Академии, которым руководили Чак Пайл и Барбара Брэдли, иллюстраторы старой школы. Все преподаватели были замечательными, очень профессиональными и хорошими художниками. Академия дала мне трудовую этику и технические навыки. Я бросил школу, потому что не мог продолжать платить за нее. Какое-то время я был очень расстроен, но это помогло мне выбраться из тупика, я расстался со своей девушкой, бросил работу и переехал в другой город, а затем начал искать работу в качестве иллюстратора.

Когда я переехал в Сан-Франциско в 2000 году, я познакомился с кучей панк-рокеров. Мы стали лучшими друзьями и создали группу Deadfall, тогда же я начал рисовать афиши для местных панк- и хардкор-шоу, а также стал работать над дизайном футболок. В 2001 году мой друг Джефф Леппард попросил меня нарисовать обложку для EP его группы STFU — это было мой первый настоящий заказ. Я долго работал над ним, и в конце концов Джефф остался доволен результатом, после этого я начал работать над несколькими панк-релизами и артами для своей группы.

Первой метал-группой, для которой я нарисовал обложку, была Municipal Waste. Мы знали друг друга, потому что гастролировали вместе, они часто выступали в Bay Area, там мы и подружились. В 2007 году они позвонили мне, т.к. что чувак, который работал над обложкой их альбома, не отвечал или не укладывался в сроки, точно не помню, но в любом случае, они попросили меня сделать эскиз. У них была очень хорошая концепция, я сразу же реализовал её, и парни решили доверить обложку мне. Это была работа для «The Art of Partying». После этого альбома я стал получать много заказов от метал-групп.

Это совсем не важно, все дело в музыке, если она звучит круто, то мы сработаемся! Так что это не влияет на мой творческий процесс. Мне просто нужно послушать хорошую музыку, и я готов наносить краски на холст.

Я люблю трэш-метал, в пучине скуки и «нормкора» трэш — это маяк крутости! Я предпочту рисовать рисовать ядерные взрывы и акул с лазерами, нежели чем постмодернистское дерьмо. Мне нравятся взрывные цвета и энергия трэш-обложек. В то же время трэш-метал акцентирует внимание на тревогах, которые мы все испытываем по поводу всего происходящего в современном мире, мало что изменилось с 80-х годов.

Да, всегда рискованно повторять даже по ошибке то, что было сделано раньше, я не видел все обложки альбомов и дизайны футболок, которые когда-либо выходили. Однажды я сделал работу, которая была похожа на чей-то дизайн футболок, но я никогда раньше его не видел; я опирался на старые трэш-обложки, взял наиболее часто используемые дизайны и соединил их вместе, и, очевидно, кто-то сделал это до меня очень похожим образом, упс! Всегда есть риск повторить свою или чужую работу, но я стараюсь изо всех сил придумать что-то другое.

Сначала я спрошу у участников группы, есть ли у них уже готовая концепция. Если да, я буду работать над её детальным эскизом, если нет, я прочитаю их тексты или названия песен, а затем попытаюсь придумать что-то своё. Мы обсуждаем, какую цветовую палитру использовать. После того как мы согласуем рисунок, я его раскрашиваю, затем отправляю заказчику фотографию работу, если он просит меня что-то добавить, я перерисовываю некоторые элементы, но обычно, когда эскиз одобрен, и я работаю над завершением обложки, заказчик доволен. Затем готовая работа сканируется, и я могу подправить её в фотошопе. Вот и все, очень просто.

Раньше перед началом работы над новым проектом я отжимался и убирался в студии, а теперь я встаю с постели, пью много кофе и уже готов к работе. Я слушаю много музыки и подкастов, а в перерывах выхожу на улицу и здороваюсь со своей домашней овечкой.

Я бы сказал, что на первом месте стоит музыка: Nifelheim «Devil's Force», Motorhead «Overkill», Inepsy «Rock'n'Roll Babylon», Nuclear Assault «Game Over». Еще я люблю фильмы ужасов 1970-80-х годов Лючио Фульчи и Дарио Ардженто, «Return of the Blind Dead», «Zeiram», «Evil Dead» и так далее. В основном я смотрю старые фильмы, современные картины скучные и медленные, они выглядят так, будто их делают претенциозные студенты колледжа, а все эти фильмы о супергероях — это полная чушь.

Обычно такие компании дают мне много свободы, я могу делать все, что захочу, что касается концепции и композиции. И это очень хорошо для меня — я могу выйти в «мир» и быть увиденным людьми не из метал-комьюнити. Я нарисовал несколько муралов, поработал над парой хип-хоп релизов и т.д. Это хорошо, когда тебя видят и когда ты работаешь над чем-то неожиданным.

Он нашёл меня в соц. сетях и спросил, не заинтересован ли я в работе над дизайном футболки, так мы начали работать вместе. По правде говоря, быть художником — не самая гламурная работа, о ней не рассказывают сказки, потому что большую часть времени приходится работать в одиночестве, ты не встречаешь кучу людей или клиентов лицом к лицу. Я живу в своей голове, я думаю о чем-то интересном, переношу это на холст, и это практически все. Когда я выставлял свои работы в галереях, я познакомился со многими людьми и коллегами-художниками, но уже несколько лет я не участвую в выставках. Может быть, когда-нибудь я к этому вернусь.

За изображение жестокого обращения с животными, если это не мифическое животное.

В молодости я презирал людей, работающих в цифровом формате. Я считал, что они как-то жульничают, а цифровые изображения выглядят слишком шаблонно, но сейчас я открыт к любым медиумам [в т.ч. и к цифровым]. Мой друг Eliran Kantor — очень талантливый цифровой художник, его работы должны быть в музеях! Они цифровые, но выглядят как картины маслом. Я сам время от времени использую фотошоп. Это зависит от задания, я редко его использую, потому что мне нравится работать с настоящими красками, весь процесс завораживает и терапевтичен, нужно знать, когда наносить следующий слой краски и ждать, пока он высохнет, или использовать мокрую технику, видеть, как абстрактные формы складываются в целостную картину, подбирать цвета, может быть, даже соскабливать всю картину и начинать работать над ней с нуля, в этом есть магия! К тому же мне нравится, когда в итоге, под конец дня, у меня на руках остаётся настоящая картина.

Вопрос сложный, я думаю, все дело в общении. Задавайте много вопросов в начале, чтобы не было недопонимания после того, как вы сделаете эскиз или закончите картину. Однажды я закончил картину, и ребята из группы сказали мне, что им были нужны совсем другие цвета. Потому что мы не обсудили этот момент в переписке. Задавайте вопросы!