Когда тебе 10 лет, всё вокруг оказывает на тебя жёсткое влияние. Так я соприкоснулся с миром скейтбординга — меня словно ударило всей этой бунтарской безбашенной культурой, которая до сих пор остаётся важной частью моей жизни. Дизайн и графика, связанные с продукцией для скейтбординга, журналы и одежда легли в основу моей личной эстетики, мои вкусы и виденье сходились на том, что это нечто с превосходным стилем. Я все больше и больше погружался в эту культуру благодаря духу дружбы и единства. Я чувствовал себя увереннее, когда меня окружали ребята, с которыми я катался и проводил время вместе во время своих первых путешествий.

С детства я был очень самостоятельным. После школы я шёл домой, чтобы приготовить еду, потому что мои родители работали в своих магазинах одежды. Часто я звонил своим друзьям и звал их потусить в отеле Mattio, чтобы послушать пластинки с хэви-металом и поиграть в консоли. У моего отца был друг-геодезист, и он соорудил для нас небольшой железный рейл, который мы носили с собой, когда катались на скейте. Зимой и летом мы часами оттачивали на нём свои навыки, но без особых результатов, учитывая наш юный возраст и практически нулевой опыт. Но нам было просто весело проводить время большой дружной компанией.

В то время я читал (фактически не читая, т.к. еще не знал английского) много скейтерских журналов, типа Thrasher'а и Transworld Skateboarding. Еще любил американские комиксы про Человека-Паука и Фантастическую Четверку; я обожал книги про монстров и, следовательно, любил фильмы ужасов. Я слушал хэви-метал, Black Sabbath, Iron Maiden, Slayer и Motorhead. А благодаря тому, что моя мама обожала видеоигры, я играл в аркады (мой фаворит в то время — Ghosts'n'Goblins) и домашние приставки: Atari, Intellivision и ColecoVision.

Первый опыт райтинга аэрозолью в Милане был не из приятных. Будучи сторонником скейт-культуры, где очень силён дух товарищества и все думают о том, как весело провести время вместе, покататься, сходить на вечеринки и завести новых друзей, мне было непонятно, как люди могут ненавидеть друг друга и драться из-за того, что кто-то перекрыл чью-то подпись на стенке. Поэтому я бросил это дело так же быстро, как и начал.

В те времена поездка в США ощущалась как высадка на другой планете. Всё было больше, чем в Милане, от архитектуры и порций еды до сисек у девушек. Кроме того, тэги и флопы были более массивными, а куски были выполнены в более авангардных техниках нежели те, которые я встречал у нас.

Когда я впервые приехал в Лос-Анжелес, чтобы продавать журнал TRIBE, посвященный граффити-культуре Милана и выпущенный командой WAG (владельцами первого магазина уличной одежды в Италии), я встретил кучу райтеров (AWR, CBS). Благодаря им я снова начал граффити-карьеру и занялся бомбингом.

В начале 90-х мне очень нравилось жить в Венисе, т.к. этот район находился на берегу моря и в нём была очень развита культура скейтбординга и граффити.

Вместе с разными райтерами (Big 5, Circus, Mek, Blosom, Sk8, AWR, CBS) мы ездили рисовать на товарных вагонах. И вот, снова взяв в руки баллон, адреналин и желание всегда рисовать что-то новое по ночам подталкивали меня всегда быть на улицах.

Мои друзья рисовали разные куски с кучей цветов и персонажей, а я бомбил фрейты на путях. Мы услышали, что приближается поезд, и спрятались под ближайшим вагоном. Прибывший поезд оказался большим военным конвоем, в котором было очень много танков без башни и пушек. Недолго думая, мы начали рисовать на танках огромные тэги с фэтов. Спустя какое-то время мы вернулись посмотреть на нашу работы, и это была полная катастрофа - большинство вагонов было опустошены. К сожалению, я не смог восстановить фотографии с той акции.

В те годы было так: если вы рисовали в Милане только флопы и тэги, то большинство райтеров вас даже не замечало, для них вы были просто вандалом. Полагаю, я был одним из первых графитчиков с маниакальным желанием рисовать.

Мой любимый жанр и то, в чём я хорош — это нелегальный бомбинг. Тишина ночных экшнов, атмосфера самих мест и адреналин — это элементы, которые до сих пор подталкивают меня в одиночку выходить и рисовать ночью, покрывая краской всё, что только возможно.

Примерно в 1992 году я начал работать в миланском ресторане мексиканской кухни «‎Joe Pena». Я работал с пяти вечера до часа ночи, и мне очень хорошо платили (каждую ночь я выходил в деньгами в кармане и холодным пивом Corona в руке).

К сожалению, я был не знаком с тонкостями приготовления пищи, поэтому обратился за советом к своему отцу, который уже несколько лет работал в ресторанном бизнесе. Сперва я колебался, поскольку он предложил мне пойти стажёром в мишленовский ресторан в Павии (то есть, работать бесплатно) и проводить там 13 часов в день. Но также он дал мне понять, что если у меня был бы другой опыт, и мои навыки соответствовали заявленным в резюме, то я бы получил хорошую работу за рубежом с очень высоким окладом. Меня зовут Андре, как и моего прадеда, с которым я проводил много времени в его столярной мастерской в сельской местности.

Он научил меня «‎играться» с разными инструментами, но эта игра превратилась в страсть, а сам я выработал отличную ловкость. На кухне я начал погружаться в кондитерскую «‎игру», потому что я находил её творческой и художественной: всегда можно было изобретать всё, что угодно, декорируя блюдо формами и добавляя в него новые ингредиенты. Это непрерывное исследование и познание кулинарных декораций, а также опыт работы в ресторанах позволили мне максимально развить навыки, которые я позже применил и в искусстве.

Что меня всегда очаровывало, так это сила мысли и разума. В моем случае нахождение концепции и идеи, которые воплощаются в реальном мире в виде объектов или произведений искусства, похоже на чудо. Мысль, которая становится осязаемой и находит отклик в глазах наблюдателя — вот, что мне нравится.

Я определяю себя как эстетического террориста, т.к. мои сюжеты нетрадиционны, у них темная, зловещая и жуткая эстетика, внушающая страх. Но благодаря формам и цветам, которые я использую, эстетика также полна романтики. Этот микс элементов — идеальный баланс, чтобы очаровать и вызвать разную реакцию у зрителя. Полагаю, как человек и художник, самый большой страх — это потерять зрение... Но я не хочу даже думать или говорить об этом…

Могу сказать, что я уживаюсь со своей темной стороной, она помогает мне смотреть в лицо негативным переживаниям и видеть в них что-то позитивное, то, что поможет мне преодолеть трудности в тяжелые моменты жизни. Эта тьма заставляет меня чутко реагировать, так что это моя личная терапия против любых проблем. И эта тьма также трансформируется в художественные и эстетические образы с особыми деталями, которые могут быть по-разному истолкованы в моих работах.

После этих двух сумасшедших лет жизни с пандемией и всеми её негативными аспектами сейчас я стараюсь быть как можно более позитивным, проживая жизнь более спокойно и пытаясь «‎замедлить» своё время, чтобы лучше насладиться моментами. Пока всё легко, но мне нравится проверять себя и видеть, как я могу справиться с трудностями и адаптироваться к любому опыту.

Иконография и искусство Христианской Католической Церкви всегда очаровывали меня своим разнообразием. После долгого периода создания коллажей я захотел создать работы в трёх измерениях. Я начал изучать сакральное искусство и нашёл в иконе Мадонны то, что искал для создания собственной иконической работы. Во многих коллажах я использовал сюжеты из разных религий, часто восточных, т.к. они близки мне по стилю и техникам.

До сих пор в своей карьере художника я никогда не задавался вопросом, какие предметы или темы не трогать или избезать из-за страха быть плохо занесенным в каталог. Обычно я не создаю негативных ситуаций. Стараюсь следовать позитивной мысли в своей жизненной философии, чтобы оставаться более безмятежным...

Ритуалов нет, но когда я работаю в студии, прежде чем начать, я зажигаю благовония, которые чтит мой друг Eiji, основатель Kuumba International.

Я всегда слушаю музыку, которую никогда раньше не слышал, чтобы взбодрить свой творческий процесс. А когда я работаю за компьютером, который отнимает у меня физическую и умственную энергию, я пью много воды, чтобы оставаться в тону. Наверное, это мои рабочие ритуалы...

Я всегда любил насекомых, я был очарован их особенностями, формой и цветами. В кондоминиуме моей мастерской, к сожалению, провели дезинсекцию от шершней, убив всех насекомых, которые встречались во дворе. Я собирал их всех с большой осторожностью, чтобы сохранить и использовать в своих работах. К конечном счете, эта находка — одна из немногих, которая принесла мне наибольшее удовлетворение. А сейчас я пытаюсь пополнить свою коллекцию видеоигр, особенно жанр хорроров.

80% моих работ — это коллаборации и заказы от зарубежных компаний и клиентов. Не думаю, что я заложник своей страны. Я очень люблю Милан, город где я живу, здесь много того, что мне нравится, и я бы переехал только ради того, чтобы улучшить свой уровень жизни или в город у моря... Я простой человек. Время, свобода мысли и жизни — вот мои приоритеты. Для меня важно правило «‎тише едешь, дальше будешь», поэтому я предпочитаю более размеренную жизнь.

Хорошо это или плохо, я не сожалею о своем прошлом, мой опыт и путь привели меня к тому, кто я есть, поэтому я люблю себя и никогда себе не изменю. Ошибка, которую я бы хотел не допускать, заключалась в том, что я не хотел использовать камеру, чтобы запечатлеть моменты самых запоминающихся путешествий и занести в каталоги свои граффити и ночные прогулки с друзьями по команде.